Недавно состоялось очередное заседание за «круглым столом» в Общественной палате РФ, на котором обсуждалась проблема подготовки так называемых стандартов качества жизни, или, как их еще называют, социальных стандартов. 

Заговорили об этих стандартах особенно активно после принятия Стратегии социально-экономического развития России до 2020 года

Необходимость, настоятельная необходимость в социальных стандартах  возникла еще 20 лет назад, после перехода к пресловутой рыночной экономике. До этого перехода, еще в советские времена, необходимость в этих стандартах как-то не возникала.

Действовавшая тогда система социальной защиты была ориентирована на централизованное государственное управление и люди привыкли к тому, что как бы они ни работали, их никто не уволит, что за квартиру платили мало, что образование и медицина были гарантированы всем.

В условиях перехода к рынку, возникли негативные явления. Снизился уровень жизни наименее социально защищенных групп - престарелых, многодетных, инвалидов, молодых семей. Рост стоимости жизни опережал рост доходов населения, на другом полюсе - увеличение количества людей с высокими и сверхвысокими доходами.

Прошло 20 лет и по последним данным, обнародованным Всероссийским центром уровня жизни (ВЦУЖ), проблема социального неравенства еще более резко обострилась: лишь 3-4 процента денежных средств получает низкодоходная часть населения и более 40 процентов - высокодоходная. А разница между самыми бедными и самыми богатыми россиянами - более чем в 20 раз.

За время кризиса доля бедных в нашей стране превысила 24 процента. То есть почти каждый четвертый россиянин имеет доходы ниже уровня прожиточного минимума (ПМ), который и так ниже самого низкого уровня. Причем более половины бедных - работающие. Вместе с тем за время кризиса - вот необъясненный экономистами парадокс - увеличилось и количество миллиардеров.

В 1990 году безработица, обусловленная переходом к рыночным отношениям, казалась чем-то возможным, но не обязательным. А уж масштабов ее и социальных последствий передачи средств производства в частные, не всегда честные и чистые, руки никто и представить себе не мог.

Однако только за время последнего кризиса, по данным Росстата, безработица выросла еще на 30 процентов - до уровня 8,4 млн человек. Официально же за помощью к государству обратились чуть более четверти потерявших работу - 2,8 млн человек. По данным государственной службы занятости, рост безработицы зафиксирован в 74 субъектах РФ. Главный научный сотрудник ВЦУЖ Сергей Кавокин не доверяет официальным показателям безработицы: к 8,4 млн росстатовских безработных нужно добавить еще 5,5 млн инвалидов, которые хотят работать, но не могут. Часть из них потеряли работу на пике первого кризиса 1998 года, а другая часть - после ликвидации льгот для предприятий-работодателей.

Тем же, кто избежал увольнений и сокращений, тоже не сладко, они продолжают работать на поддержание своей бедности. Средней зарплатой по стране, по данным прошлого года, у нас принято считать 18 785 рублей. Но, по мнению исследователей, эта величина, во-первых, очень спорная, а во-вторых, все равно недостаточная не только для жизни по средним стандартам у более чем 90 процентов занятых, но и для пополнения в необходимых размерах государственных и добровольных страховых систем. И даже до максимального размера поднятые пенсии не поз­воляют их обладателям приобрести более трех потребительских минимумов - на такой пакет в круп­ном городе можно прожить с большим трудом.

Большая безработица и маленькие зарплаты дают такой эффект резонанса, что специалисты в тревоге: если решать демографическую проблему, то с такими показателями у России прямой путь к массовой бедности по типу островных государств. И к тому же непонятно, какую политику проводить на рынке труда. Повышать зарплаты, как говорит директор ВЦУЖа Вячеслав Бобков, нужно, но без дополнительных увольнений и оптимизации затрат это невозможно. Ученые в отличие от промышленников и предпринимателей понимают, что дальнейший рост безработицы допустить нельзя, поскольку это - нищета в кубе, которую бюджет просто не осилит. Однако предприниматели продолжают увольнять, задерживать зарплату. За несколько месяцев 2010 года прокуроры только в Центральном федеральном округе направили больше 36 тысяч заявлений о взыскании задолженности по зарплате. Сумма исков перевалила за 530 миллионов рублей. Об этом сообщил заместитель Генерального прокурора Владимир Малиновский. Но, даже проиграв суды, предприятия не торопятся расставаться с деньгами.

До 90-х годов собственником средств производства было государство, оно безвозмездно присваиваивало прибавочный продукт рабочих, что есть и была самая настоящая эксплуатация. Но смена владельца средств производства, то есть переход их в частные руки, не поменяла сути происходящего. Ну как тут не вспомнить Саяно-Шушенскую ГЭС, где частные собственники, отнимающие вместо государства прибавочный продукт, и поставленная ими некомпетентная администрация довели дело до катастрофы. Как не вспомнить шахту «Распадская», где, как сообщалось, были современные средства оповещения об опасности, но шахтеры заклеивали датчики, чтобы заработать на жизнь своим семьям. По официальной информации, на «Распадской» зарплата была самая высокая в России - от 70 до 100 тысяч рублей. Но это средние цифры с учетом зарплат и бонусов руководителей шахты. А конкретно шахтеры показывали квиточки на выплату 20 тысяч рублей. Так что эксплуатация за последние двадцать лет усилилась, организация труда  стала еще хуже, чем была, и уровень жизни сильно понизился. А вот использовать прибавочный продукт новые собственники умеют всему миру на зависть.  Самые-самые лучшие яхты, автомобили, предметы роскоши на мировых распродажах они заказывают первыми и в огромных количествах. А те, кто на них работает, заняты, как уже говорилось, поддержанием собственной бедности.

В 1990-е годы говорили, что негативных последствий перехода к рынку можно избежать, если выстроить надежную систему социальной защиты. Надо разделить обязанности перед людьми между центром и местными властями. Государство должно разработать систему правовых актов, которые обеспечат всем гражданам страны основные социальные и трудовые гарантии. И оно же за счет налоговых отчислений должно взять  на себя бремя их реализации и контроль за соблюдением прав и гарантий. А регионы по мере возможностей должны повышать уровень гарантий для отдельных групп населения, вводить собственные программы  роста благосостояния. А потом и трудовые коллективы через систему договоров должны устанавливать льготы и создавать систему дополнительных гарантий своим работникам и членам их семей.

Этот механизм социальной защиты -  каким его мыслили двадцать лет назад - должен был базироваться на системе социальных нормативов, иначе говоря, стандартов. Двадцать лет прошло, а стандартов у нас как не было, так и нет. Хотя буквально на каждом мероприятии, посвященном социальной политике, обязательно заходит речь о том, что они нужны, и нужны срочно. Есть законопроекты, но они лежат без движения.

Вопрос о социальных стандартах обсуждался неоднократно на разных дискуссионных площадках - и в Государственной Думе, и в Совете Федерации, и в Общественной палате. И все участники обсуждений единогласно выступают за скорейшее принятие законов о социальных стандартах. Разногласия дают знать о себе лишь тогда, когда речь заходит о конкретных нормах этих законов, как они должны быть сформулированы и что в себе нести.

На последнем «круглом столе» вновь поднялся вопрос о необходимости дать определение тому, что такое социальный стандарт. Но уже два года назад по заказу Общественной палаты Международный женский центр «Будущее женщины» подготовил и издал сборник научных статей под общим названием «Социальные стандарты качества жизни». В сборнике даны определения различным стандартам для различных категорий населения. Там же был подробно описан зарубежный опыт по разработке и использованию стандартов как одного из инструментов управления социальной сферой. Но  эта информация не получила распространения, так и лежит никем не востребованная.

Для большинства граждан понятие социальных стандартов является тайной за семью печатями. Чтобы разъяснить это по-простому, на «круглом столе» приводились примеры, Например, стандарты работы Службы скорой помощи  является пошаговая и временная доступность: то количество минут, за которые машина должна добраться до больного, сделать все самые необходимые процедуры и т.д.

В Финляндии разработаны стандарты на все, например, между подачей родителями заявления в муниципальное учреждение об устройстве ребенка в сад и самим устройством должно пройти определенное количество времени. В том случае, если этот стандарт не выполняется, родитель имеет право обратиться в суд.

Но и в одном, и в другом  примере, как нетрудно заметить, речь идет о стандартах качества услуг. А стандарт качества жизни - нечто иное, более фундаментальное.  Генеральный директор Всероссийского центра уровня жизни Вячеслав Бобков  дал пояснения по поводу социальных стандартов поддержки семей с детьми, иными словами, стандартов качества жизни. По его словам, та система материальных выплат, которая действует сейчас, не выводит семью из бедности.

В связи с этим по-иному надо рассматривать и категорию прожиточного минимума. На прожиточный минимум надо посмотреть как на государственную гарантию минимальных доходов в семье. Надо отказаться от множественности пособий. Семью нужно довести до минимальной границы доходов через одно-единственное пособие, пособие по нуждаемости, для начала исчисляемое как разница  между среднедушевым доходом семьи и региональным прожиточным минимумом.

Конечно, по-хорошему надо было бы разработать систему потребительских бюджетов, прожиточных минимумов, семейных прожиточных минимумов. Некоторые считают, что потребительский бюджет - это наше отечественное изобретение. Ничего подобного, оно широко используется в других странах, в частности в Соединенных Штатах Америки, для адресной социальной поддержки и для формирования зарплаты работникам.

А вот далее нужно определить со­циально приемлемый потребительский бюджет и разработать второй стандарт более высокого уровня, тоже с учетом нуждаемости. Потому что исследования ВЦУЖа показывают, что прожиточный минимум сегодня основные базовые потребности семей не удовлетворяет, поэтому надо вводить в практику стандарт более высокого уровня, социально приемлемый стандарт экономической или материальной устойчивости семьи. И вот этот стандарт, если он не достигается, а его оценили примерно в три прожиточных минимума, должен быть законодательно утвержден. Так вот, семья, имеющая доходы в пределах от прожиточного минимума этой семьи до социально приемлемого потребительского бюджета, также должна иметь право на адресную социальную поддержку,  и это в законодательстве должно быть закреплено. Причем это законодательство может быть разное: о многодетных семьях, о системе потребительских бюджетов или о минимальных социальных гарантиях.  Чтобы решить эту проблемы, нужны системы социальных стандартов по поддержанию доходов семьи с детьми на социально приемлемом уровне. И здесь давно пора пересмотреть систему подсчета прожиточного минимума, минимальной оплаты труда, пособий. Их размеры должны стать стандартом качества жизни.

Это касается, конечно, всех групп населения, которые имеют полное право требовать от государства достойных условий жизни. А иначе, что это за государство, которое не в состоянии создать нормальные условия жизни для своих граждан. Политика социальной безопасности не может существовать без социальных стандартов. Это залог ответственности государства перед  детьми, пожилыми людьми, инвалидами.

Людмила ИВАНОВА