Элла Памфилова сменила Владимира Лукина на посту Уполномоченного по правам человека в России. Ее кандидатуру, внесенную Владимиром Путиным, на днях утвердила Госдума

В своей программной речи Элла Памфилова сказала: «В обществе, где высокий уровень  коррупции, очень трудно защищать права человека». А одной из важнейших проблем назвала «низкое доверие между властью и обществом», объясняемое «высоким уровнем произвола, равнодушия властей».  Сказала, что намерена бороться с «двумя многолетними пороками» - практикой, когда жалобы поступают на рассмотрение тех, на кого люди жалуются, и отсутствием достоверной информации, особенно по резонансным делам. 
Новому российскому омбудсмену предстоит испытать то же самое, что за десять лет пребывания на этом посту сполна испытал ее предшественник Владимир Лукин. А именно - постоянно находиться меж двух огней: представители власти будут упрекать в излишней, по их мнению, политизированности, а радикальные правозащитники - пенять на недостаточную, с их точки зрения, активность в отстаивании гражданских и политических прав. Недовольны будут и те, и другие. Должность такая, что понравиться всем невозможно.
Есть две крайности: либо государственный правозащитник героически бросает вызов власти, либо во всем ей поддакивает. И то, и другое неэффективно. В первом случае между уполномоченным и теми, к кому он с избыточной страстью обращается, возникает бюрократическая подушка, и сколько в нее ни колоти, толку не добьешься. Во втором же случае он попросту перестает соответствовать своему должностному и общественному предназначению, - стоять на страже прав и свобод граждан России.
«Конфликтовать с властью омбудсмен может, а что толку? – сказал Владимир Лукин в одном из своих интервью. - Решения по правам граждан кто принимает? Власть. Поэтому если ты хочешь не распевать «кипит наш разум возмущенный... мы наш, мы новый мир построим», а намерен заниматься конкретными делами конкретных людей и таким образом постепенно смягчать общественно-политический климат в стране, то ты будешь вести с властью спокойный, уважительный диалог. Я убежденный эволюционист».
Новому уполномоченному неизбежно придется считаться с российской массовой политической культурой. Эта культура формировалась веками и включила в себя, (чаще всего неосознанную), веру в «доброго царя» - монарха, генсека, президента, в конечном счете в любого высокопоставленного начальника, которому надо бить челом в поисках милости и справедливости. Институт уполномоченного по правам человека невольно выглядит как еще одно окно для приема челобитных. Но создавался этот институт, чтобы защищать как законные права отдельных граждан, так и право (ничуть не менее законное) общества в целом стать, наконец, гражданским. 
Судя по ежегодным докладам уполномоченного президенту, граждане по-прежнему чаще всего жалуются на ущемление их социальных прав. Доля таких жалоб в общем потоке самая большая. На ущемление гражданских, политических прав жалоб гораздо меньше, потому что пока эти права для большинства населения - никакая не ценность. Существенная часть населения пока что озабочена не тем, введут ли цензуру в Интернете или ужесточат ли порядок проведения уличных акций, а тем, как накормить свою семью, как сохранить школу в деревне, как свести концы с концами при скудной зарплате или пенсии. 
В том же интервью Владимир Лукин подчеркнул: «Почему я так много занимаюсь жалобами на социалку, на бесчинства в правоохранительных органах, на несправедливое рассмотрение дел в судах, на ужасное содержание заключенных в тюрьмах? Потому что для большинства людей в нашей стране именно эти проблемы являются приоритетными». Поэтому нет сейчас смысла задаваться вопросом, защита каких прав - политических или гражданских - станет для Эллы Памфиловой приоритетной. Вероятно, всему свой черед.
В чем точно можно быть уверенным, так это в том, что, высказываясь по тем или иным поводам, новый уполномоченный постарается избегать политизированных оценок. Это только Сергей Ковалев, первый российский омбудсмен, держался как публичный политик и нередко был с властью в конфликте.
Да, российских омбудсменов никак не зачислишь в наследники тех благородных безумцев, коим на Руси судьба испокон веков готовила «путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь».  Для исполнения правозащитных функций сейчас нужен не пламенный трибун, а эффективный чиновник, выступающий посредником между обществом и властью. Причем посредник гибкий, умеющий договариваться с бюрократией самого разного ранга. Сейчас надо действовать умно, чтобы добиться нужного результата. 
Правозащиту как род деятельности в странах с развитой демократией считают рутинным и, в общем-то, скучным делом. Требующим не гражданской доблести, а специфических знаний и навыков. Для приобретения славы правозащита мало пригодна.
И все же, где находится тот предел, за которым правозащитник перестает быть адвокатом общества и становится частью государственной машины? Наверное, только некий нравственный закон, внутренний нравственный стержень могут определить этот предел, ту черту, за которую переходить нельзя. 
Сама Элла Памфилова определила эту черту на встрече с Владимиром Путиным так: «Самое главное – просто быть честным в своей работе, вот и все. Честным и последовательным. На это вы можете рассчитывать». Мы тоже на это рассчитываем.
Розалина ИБРАГИМОВА