 В 1941 году Алексей Владимирович Шевелев закончил 7-й класс. Школа была в Ленинграде, который спустя два месяца с небольшим стал называться блокадным. Было тогда Алексею Шевелеву 15 лет. И дальше учиться не пришлось - юношу, как и всех его сверстников, мобилизовали на защиту родного города
Началось все с того, что они таскали песок на чердаки, красили специальной краской все деревянные перекрытия домов, чтобы они не горели. А 15 июля вышло постановление Совета обороны Ленинграда о мобилизации на строительство оборонительных сооружений в 25 км от Ленинграда, и молодежь отправилась туда. Всего в 10 км от станции Мга, где работал Шевелев и его сверстники, шли настоящие бои. Но молодым все было нипочем. 30 августа они с друзьями после работы долго гуляли, да так долго, что опоздали на поезд, которым должны были вернуться домой. Ехать позже было опасно, так как в 21.00 в Ленинграде начинался комендантский час, но несколько человек, в том числе и наш герой, рискнули. Трамвай №10 довез его почти до дома, но в нескольких шагах патруль все-таки его остановил, но потом пожалел и отпустил. Через 2-3 дня отдыха молодежь снова отправили на строительство оборонительных укреплений, но на этот раз в черте города, так что можно было ночевать дома. Продолжалось это до ноября, а потом бывшие школьники стали членами отрядов самообороны, которые организовывались при домоуправлениях. Правда, в них брали только ребят, потому что они должны были обезвреживать парашютистов и диверсантов.
Отец Алексея Владимировича, которому к началу войны было 54 года, служил в унитарной команде, которая занималась восстановительными работами в разрушенных зданиях. Зимой он тяжело заболел. Сын пошел за врачом, но его они так и не дождались. 7 января отца не стало.
Однако властям родственники сообщили о его смерти только через неделю в день очередной перерегистрации, которая проводилась один раз в месяц. Несмотря на то, что это грозило им суровым наказанием, так как время, по словам Шевелева, было жестокое, они пошли на это, чтобы получить хлебную карточку еще раз. Голодные люди уже ничего не боялись - чувство голода было сильнее чувства страха.
Гроб должен был сделать сосед, но он заболел и тогда сын сам решил сколотить его. Доски для гроба он взял из лестницы, ведущей на чердак и соседних сараев - Алексей уже давно разбирал их для отопления квартиры. Спускать гроб надо было со второго этажа, где жила семья. За хлебную карточку соседка согласилась помочь им дотащить гроб до Охтинского кладбища. Отца оставили у церкви - так делали многие, потому что за похороны надо было платить две буханки хлеба и два литра спирта, а где же взять?
Голод стал страшнее всех непрекращающихся бомбежек. Люди умирали сотнями, а в отдельные дни - тысячами… По данным только за месяцы с января по май в городе было кремировано около 115 тысяч умерших, а сколько было просто не похоронено!
В квартире Шевелевых поселилась знакомая мамы с двумя детьми. Вернее, сын Олег, которому не было 12-ти еще считался ребенком, а 13-летняя дочь Зоя была уже иждивенкой. Так вот иждивенцам по праздникам давали иногда бутылку так называемого вина. Его семья меняла у солдат на жмых, которым кормили лошадей. Этот жмых даже в голодный год есть было трудно. Они жарили его на олифе, которая в те времена изготавливалась с применением подсолнечного масла. Алексей Владимирович помнит, как из горчичного порошка пекли блины, а вот вареный клей есть они могли. Однажды им крупно повезло, когда прямо у них под окном упала истощенная лошадь. Набежавшие люди быстро растащили ее по кускам. Молодому человеку достались только кишки, из которых они сварили суп. Он помнит, как в особенно голодные дни слюнявил палец и проводил им по обеденному столу в надежде зацепить хоть какую-нибудь крошку…
Конец голодным мукам наступил 31 марта 1942 года, когда мать с сыном собрались покинуть осажденный город. И вот они бредут пешком на Финляндский вокзал и тащат за собой санки с вещами, главные из которых одеяла и подушки, ведь впереди долгий путь.
Поезд доставил их к Ладоге, а там людей погрузили в полуторки и отправили по знаменитой Дороге жизни. Правда, добрались до нее не все. На контрольном пункте машину, в которой ехали Шевелевы, не пустили на станцию Жихаревка, так как в том направлении две машины ушли под лед. Их отправили на станцию Кабона. Там ночью подали состав из вагонов-теплушек. В вагонах были двухэтажные нары, и в каждом ехало по 50 человек. Им выдали сухой паек из хлеба и колбасы, однако, не хватало воды, и они на станциях пили ее даже из луж. Но стоянок было мало, так как надо было как можно быстрее вывезти блокадников из зоны боевых действий, и поезд несся под грохот непрерывающейся канонады. Причем нельзя было, несмотря на холод, разжигать печки, чтобы враг не заметил движение поезда по дыму. Так они добрались до станции Волховстрой на реке Свирь.
На станциях ленинградцев кормили хорошо. Главной едой была манная каша. У мамы и сына Шевелевых был один солдатский котелок на двоих, из которого они и ели. И тем не менее обессиленные люди умирали десятками, их выносили и оставляли на станциях.
Наконец, в 130 км от Армавира в Краснодарском крае ленинградцы нашли временное пристанище, где их расселили по частным домам. Но прежде в Армавире они прошли санитарную обработку, чтобы избавиться от вшей.
Алексей Владимирович помнит, как однажды они купили гуся, как хозяйка его приготовила и как же это было вкусно! Правда, не обошлось без расстройства желудка после недавно пережитого страшного голода. Спасла хозяйка, которая лечила их вкусными, как мармелад, грушами.
Но Краснодарский край был их домом совсем не долго. Уже в начале мая к ним приехал представитель советского Правительства и объявил, что в одном из городов на Волге очень требуются рабочие руки. Пообещал жилье, хорошую работу и достаток.
Взрослым выдали по 300 рублей, детям - по 100 на дорогу, забрали паспорта и отправили в путь. Сначала до Армавира на лошадях и быках, потом все в тех же теплушках до самого Сталинграда - 8 суток под непрекращающимся огнем фашистов. В Сталинграде им сказали, что дальше они поплывут на пароходе «Социальная революция». Но их строго настрого предупредили, что они должны брать пароход штурмом, так как то же самое будут делать беженцы из Сталинграда.
И вот они с мамой на палубе отправляются, по словам Шевелева, в неизвестность. Однако вскоре узнали, что называется эта неизвестность - Казань.
В Казани Шевелевых ждал легендарный авиационный завод №22. 16-летнему Шевелеву предложили учиться на слесаря-лекальщика, но он стал учеником шофера. Проучившись 2,5 месяца в автошколе, он стал водителем спецмашины, обслуживающей самолеты. Но душа рвалась в Ленинград, и Шевелев мечтал скорее уволиться и вернуться домой. Тем более, что бытовые условия были ужасающими. Они с мамой жили в доме-насыпушке без воды и туалета. Воду брали прямо из болота.
Друзья и знакомые отговаривали Алексея: «Накопи сначала деньги, потом и собирайся». И Шевелев раз за разом откладывал свой отъезд. А потом случилось так, что ему предложили стать личным водителем заместителя директора завода, а затем и главного инженера, будущего директора завода Максимова. Благодаря ему, Алексей, наконец, получил достойное жилье - комнату в кирпичном доме, куда радостные Шевелевы и въехали.
Однако в глубине души Алексей Шевелев знал, что быть водителем даже большого начальника - не его удел - «быть под чьим-то гнетом», по собственному выражению Шевелева, он не любил. И он решил поступить в авиационный техникум, а затем в институт. Так он стал сначала инженером-технологом, потом старшим инженером, начальником бюро, а в дальнейшем и ведущим конструктором ОКБ им.Туполева. И все эти годы он мечтал когда-нибудь вернуться в свой родной город. Но к тому времени Алексей Владимирович был уже надежно и счастливо женат, кстати, на бывшей москвичке, для которой Казань также стала второй родиной (сегодня - вместе они уже 60 лет).
Каждый год супруги обязательно навещают родных, оставшихся в городах их детства и юности. Да и сейчас, несмотря на свой почтенный возраст,- Алексею Владимировичу 86 лет - он ездит в Петербург.
В Казани он с помощью нескольких бывших блокадников создал Ленинградский уголок, собрав их в Казанскую Городскую общественную организацию «Ветераны Великой Отечественной войны - жители блокадного города-героя Ленинграда». Тогда их в Казани было 1200 человек. Сейчас осталось около 200. Почти 20 лет Алексей Владимирович Шевелев возглавлял «свою» организацию. А в ОКБ им.Туполева он сегодня остался единственным блокадником. Там его никогда не забывают, поздравляют по праздникам, поддерживают в трудную минуту.
Может быть, не так уж и плохо, что судьба распорядилась таким образом, что Алексей Владимирович Шевелев остался в Казани. Ведь в противном случае он мог бы не найти любимую работу и не встретить свою будущую жену. А что еще нужно для счастья?
Миляуша САЛИМЗЯНОВА
|
