 Вряд ли кто-то всерьез задумывался над тем, почему Сталин в
своем выступлении 3 июля 1941 года назвал нападение Германии на СССР ни
безосновательным, ни провокационным, ни возмутительным, а именно вероломным.
Какую такую веру сломал Гитлер, объявляя войну Советскому Союзу? Насколько
неожиданным было нападение для самого Сталина? Насколько велика была его вера в
своего германского союзника? Попыток ответить на эти вопросы немало, но ни одна из них не убеждает на все
сто. Часто пытаются объяснить поведение Сталина до и в первые дни Великой
Отечественной войны либо необъяснимой наивностью, либо безграничной
самоуверенностью. Споры ведутся вокруг планов руководителя СССР - собирался ли
он наносить «превентивный» удар по Германии? И что он имел ввиду, говоря 5 мая
1941 года на совещании в военной академии РККА о «неизбежной войне»?
Противоречиво и описание реакции Сталина на известие о
бомбардировке наших городов 22 июня немецкими самолетами. Одни пишут, что
генсек сказал: «Гитлер об этом не знает» и назвал это провокацией английских
шпионов в вермахте. Другие утверждают, что Иосиф Виссарионович «впал в глубокий
шок» аж до 3 июля 1941 года и отдавал лишь бессмысленные распоряжения, которые
только усугубляли ситуацию.
Не поняв истинных причин действий Сталина, трудно оценить
действия руководства нашей страны в тот трагический момент. И главное - дать
более или менее объективную оценку этим действиям.
О том, каковы были стратегические замыслы Сталина в конце 30-х-начале
40-х годов ХХ века небесполезно узнать прежде всего от его главного
союзника-соперника во Второй мировой войне Адольфа Гитлера. Декларация фюрера,
опубликованная уже 22 июня 1941 года в американской газете «Нью-Йорк таймс»,
дает существенную информацию к размышлению. Даже если учесть, что это
пропаганда, прикрытие агрессии, факты, перечисленные в ней, дают основание
убедиться, что внешняя политика СССР перед началом войны была далеко не
однозначной и наивной.
«Мне было очень трудно принять решение о посылке моего
министра в Москву для участия в выработке противодействия британской политике
поражения Германии. Я надеялся, что наконец-то удастся ослабить
напряженность…Проникновение России в Румынию грозило вовлечением в войну новых
обширных районов мира…».
«Молотов сказал, что Россия нуждается в проходе через
Дарданеллы и требует базу в Босфоре. Через несколько дней Россия заключила
хорошо известное соглашение о дружбе, которое должно подстрекать сербов на
действия против Германии. Москва потребовала мобилизации сербских армий. Россия
предложила доставлять военные материалы против Германии. Сербские офицеры
прилетели в Россию и были встречены как союзники».
«Настал момент, когда я не могу больше смотреть на подобное
развитие событий. Выжидание явилось бы преступлением против Германии.
Русские самолеты снова и снова пересекают наши границы,
чтобы доказать, что они здесь хозяева в воздухе. В ночь на 17 июня и вновь на
18 июня наблюдалась активная деятельность русских патрулей».
«Нынешний штурм немецких армий поистине не имеет прецедента.
Вместе с финнами мы прочно стоим от Нарвика до Карпат. На Дунае и на берегах
Черного моря вместе с Антонеску (румынский диктатор) объединены немецкие и
румынские солдаты. Задача состоит в том, чтобы обезопасить Европу, а стало
быть, спасти всех. Поэтому сегодня я снова решил вручить судьбу немецкого
народа и Рейха, судьбу Европы нашим солдатам».
Корреспондент газеты К.Брукс Питерс дополняет картину: «Едва
рассвет забрезжил над Европой, как легионы национал-социалистической Германии
начали давно предсказываемое вторжение в коммунистическую Советскую Россию.
Пакт о ненападении и дружбе между двумя странами, заключенный в августе 1939
года, забыт. Немецкое вторжение началось на громадном фронте, простирающемся от
Арктики до Черного моря.
Адольф Гитлер в обращении к народу, определяет военную акцию
величайшей в мировой истории. Это было необходимо, подчеркивает фюрер, так как
несмотря на его непрекращающиеся усилия сохранить мир в этом районе, было
определенно доказано, что Россия находилась в союзе с Англией и добивалась
развала Германии путем затягивания войны. Герр Гитлер утверждает, что
концентрация русских войск на восточных границах Германии началась в августе
1940 года».
Обратите внимание на претензии, которые Гитлер
предъявляет советской стороне: мы успели со всех сторон обложить его своими
союзниками; тайное соглашение с Англией, а через нее - с Грецией, активизация
взаимодействия с сербами, присоединение части Польши, Прибалтики и Бессарабии.
Трудно не поверить Гитлеру, что самым страшным его противником была именно
Советская Россия.
Но
собирался ли действительно Сталин наносить удар по Германии летом 1941 года?
Факты, долгое время засекреченные в России, дают много поводов для размышлений.
Среди них - подготовка в нашей стране, которая, якобы, готовилась обороняться,
многих десятков тысяч воздушных десантников, выпуск 20 тысяч танков, сотен
стратегических бомбардировщиков и многое другое. Но является ли сам факт
выдвижения войск к границе с Германией доказательством неизбежного конфликта в
ближайшие месяцы именно на территории Польши?
Конечно, концентрация ударных частей Красной армии на
границе с Румынией, которая не собиралась нападать на СССР, выглядит не
миролюбиво. И боеспособность наших войск в Львовском выступе была наглядно
продемонстрирована в первые дни войны. Так, ночью с 22 на 23 июня группа воинов
Одесского округа при поддержке речной флотилии форсировала реку Дунай и
захватила «выгодные пункты, 510 пленных, двух офицеров, 11 орудий и много
снаряжения». (ЦАМО, ф. 229, оп. 157, д. 7, л. 197-199.)
Выдвигая свой мощный кулак в соприкосновение с румынским
нефтяным месторождением в районе г.Плоешти, единственным в Европе, Сталин
стремился установить контроль над производством и экспортом горючего, без
которого ни для Германии, ни для Англии вести боевые действия было невозможно.
Второй броневой кулак РККА был выдвинут в район г.Белостока.
Выбор именно этого направления становится понятен после рассекречивания
сведений о начале строительства в 1936 году немецкой ракетной базы Пенемюнде
именно на границе с Польшей на полуострове в Балтийском море. Советская
разведка сообщила Сталину о потенциальной угрозе создания в Германии ракет,
способных преодолевать 400 км и о подготовке к испытаниям бомбы огромной
мощности, радиус действия которой равен нескольким десяткам км. (Из донесения
Б.Кобулова, зам. наркома Госбезопасности СССР № 725 от 24.3.1941 г.)
Но самым невероятным в начале Великой Отечественной
войны оказывается переход 22 июня 1941 года частями РККА границы с Ираном. По официальной версии совместная
англо-советская оккупация Ирана проводилась с 25 августа по 17 сентября 1941
года. Ее цель - защита иранских нефтяных месторождений от возможного захвата
войсками Германии, а также защита транспортного южного коридора, по которому союзниками
осуществлялись поставки по ленд-лизу для СССР.
Обратить внимание на Иран еще в 1940 году заставил Сталина
не Гитлер, а … Чемберлен. Это именно он пригрозил после нашего нападения на
Финляндию поставить Россию на колени, разгромив Баку с территории Ирана.
Во время встречи Молотова и Гитлера в Берлине 13 ноября
1940 года стороны подтвердили договоренности о том, что Германия не имеет
интересов в Иране, который отходит в сферу интересов СССР. Эта договоренность
открывала Сталину путь к Персидскому заливу. Сталин смог бы получить выход к
незамерзающим портам Индийского океана и при этом разрезать Британскую империю
надвое, разорвав торговые пути между Индией и Ближним Востоком. Поскольку
воевать пришлось бы с Британией, нужно было серьезно подготовиться. За год до
войны Закавказский военный округ был усилен 10 дивизиями, 3 из которых
приходилось на долю ВВС, и число самолетов возросло с нескольких десятков до
полутысячи, одна - танковая, одна - кавалерийская, и 5 - стрелковых.
О том, что части РККА получили приказ защищать нефтепромыслы
Азербайджана и Кавказа еще в 1940 году, свидетельствует генерал армии С.М.
Штеменко в книге «Генеральный штаб в годы войны» (М.: Воениздат, 1981):
«Осень 1940 и зиму 1941 года пришлось потратить на
тщательное изучение и военно-географическое описание Ближневосточного театра. С
марта приступили к разработке командно-штабных учений в Закавказском и
Среднеазиатском военных округах, намеченных на май. В апреле генерал-лейтенант
Н.Ф.Ватутин сказал, что учение в ЗакВО будет проводить он. Руководить учением
стал генерал-майор М.Н.Шарохин, а в роли начальника штаба руководства пришлось
выступить мне. Фронтом командовал заместитель командующего войсками округа
генерал-лейтенант П.И.Батов. Обязанности начальника штаба фронта выполнял
генерал-майор Ф.И.Толбухин.»
Сталин был убежден в том, что поход на юг выгоден не только
ему (для спасения своих нефтяных месторождений от посягательств Англии), но и
Гитлеру, войска которого дошли к тому времени до Ирана. Он с радостью узнал о
циркуляре Гитлера от 17.02.1941, в котором речь шла о наступлении на Индию и
Афганистан. Это было первое плановое мероприятие Вермахта после плана
Барбаросса.
Вот почему Сталин
делал все, чтобы блицкриг на западной границе СССР не был реализован, и
внимание Гитлера было переключено на советско-германский южный поход. В таком
случае понятна логика приказа Сталина направить летом 1940 года свои лучшие,
имевшие опыт боев войска именно на границу с Ираном и Турцией. Вот почему узнав
о провокациях 22 июня 1941 года, Сталин, судя по всему, дал команду
активизироваться на юге, чтобы показать своему союзнику Гитлеру верность
договоренностям идти на Индию.
О том, что наши войска были в Иране уже в июне 1941 года,
свидетельствуют найденные автором этих
строк в Интернете карты боевых действий 77-й горно-стрелковой дивизии РККА, на
которых даты захвата иранских городов переправлены с июня на август.
О совместных планах свидетельствует и дальний перелет
германских бомбардировщиков из Берлина в Баку, совершенный по просьбе Советского
правительства летом 1940 года.
Несомненно одно: для Сталина нападение Гитлера на СССР
было действительно вероломным. Оно не было основано ни на интересах Германии,
ни на стратегических резервах вермахта. Это была именно роковая ошибка Гитлера.
Даже если он надеялся получить в скором времени современные танки, ракеты Фау-2
и грязную урановую бомбу, объявление войны Советской России навсегда
перечеркнуло все его планы мирового господства. Сталин, судя по логике его
действий, основную свою задачу видел не в «превентивном» ударе по Германии, а в
спасении нефтепромыслов Баку от английской угрозы. И поступил бы на его месте
по-другому какой-либо более мудрый политик - вопрос спорный. В сухом остатке -
результат политики советского правительства: Гитлер не смог в мирных условиях
произвести оружие массового поражения с ракетными средствами доставки в любую
точку планеты, а значит реализовать свои планы мирового господства и
физического истребления всей цивилизации.
Михаил ЧЕРЕПАНОВ, заведующий Музеем-мемориалом
Великой Отечественной войны в Казанском Кремле
| 
