Все последние годы, когда речь заходит об образовании детей с ограниченными возможностями, большинство специалистов в этой области утверждают, что разделение учеников по принципу здоровья нежелательно. То есть все дети должны учиться вместе, что позволит одним близко узнать проблемы других, а тем, другим - чувствовать себя не ограниченными в своих возможностях. Это называется инклюзивное образование. Однако практика показывает, что даже если инклюзивное образование теоретически состоялось, на практике оно, бывает, оборачивается еще большими проблемами. По крайней мере, так случилось с Валентиной Петровой, которая четыре года назад, получив инвалидность, неожиданно для нее самой стала чужой среди своих Вот что она пишет

Уже четвертый год я являюсь как бы ученицей 11 класса и как бы нет. Дело в том, что в августе 2011 года мне поставили диагноз сколиоз последней степени и сделали операцию на позвоночнике. В результате я получила титановый сплав в спине и кучу изменений в жизни. Одним из них стало домашнее обучение. 
 Длилось это, доложу я вам, срок немалый. Первое время было особенно тяжело, так как у меня был постельный режим и заниматься приходилось лежа. Учителя исправно приходили ко мне, делились школьными новостями. Что касается учебы, то они явно занижали свои требования, видно, жалели меня. Но я честно старалась этим не пользоваться и все задания выполняла в срок. Навещали меня и мои одноклассники. Одним словом, первый мой период надомного обучения прошел, (а было это в 7 классе), можно сказать, без особых эксцессов.
И тем не менее в конце этого учебного года одна из учительниц уже не уходила от меня, не сказав свою коронную фразу: «Поскорей бы ты уж в школу вышла! Ходить к тебе устали!». 
Так я сама, устав все время чувствовать себя виноватой,  вынуждена была вернуться в школу в конце 7 класса. Естественно, я очень отвыкла от школьной жизни, но, надо отдать должное моим одноклассникам, которые меня очень поддерживали и помогали адаптироваться. Однако все главные разочарования ждали меня в двух следующих классах.
Сначала учителя радовались, что видели меня за школьной партой, но длилась эта благость, к сожалению, совсем недолго. Железяка в спине постоянно напоминала о себе тупыми стонущими болями, из-за этого я была вынуждена иногда уходить с уроков или вовсе не приходить в школу. Многочисленные двойки в дневнике быстро превратили меня из ударницы с одной четверкой в троечницу. Более того, в беседах после уроков наедине учителя рассказывали мне сплетни о том, как они сами называли меня между собоой. Самыми частыми эпитетами были «балбесина» и «симулянтка».
С одноклассниками отношения также быстро разладились. В классе никто не хотел делиться со мной школьными учебниками, а сама я их носить не могла. Честно говоря, я даже и не удивилась, ведь если сама классный руководитель говорила моей маме, что никто не обязан носить учебники и делиться ими с ее дочерью, то чего ждать от детей. 
Мой  ранний выход в школу плохо сказался на моем здоровье. Пришлось делать вторую операцию, которую сделали, чтобы удалить реберный горб. Таким образом, мне частично иссекли шесть ребер справа, и это стало вынужденным веским поводом для учителей вновь обучать «симулянтку» на дому.
В основном обучение проходило в дружелюбной обстановке, все как будто забыли наши школьные дрязги. Учителя включили режим «Милосердие». Однако не у всех это получалось. Периодически их плохо скрываемое раздражение и негатив доводили меня до слез и отчаяния. Тем не менее я терпеливо продолжала учиться в 10 классе. 
А вот в 11 классе, когда я вновь начала посещать школу, мне преподали еще один наглядный урок того, каким  должен быть  ребенок-инвалид. До сих пор вспоминаю с улыбкой, как моя классная учительница позвонила мне домой и попросила удалить мои фотографии, которые я выкладывала в соцсетях. Она сказала буквально следующее: «Девочкам из класса ведь обидно, что ты уходишь с уроков, а потом появляются твои фотографии!». Правда, она говорила это будто бы с юмором, чтобы сгладить свою абсурдную просьбу. Но ведь этим она давала мне понять, что учителя и ученики считают, что место инвалида быть прикованным к постели и не претендовать на какую-то общественную жизнь. 
Я не скрою, что очень тяжело сначала на два года пропасть, а потом снова привыкать к школьной жизни. А еще когда тебе в этом совсем не помогают, а наоборот, мягко говоря, мешают. Однако честно скажу, что я не из тех, кто быстро сдается, я постоянно себе твердила: стерпится-слюбится. Это все юношеский максимализм и присущая ему наглость, твердила я себе. Я выдержу, и это только укрепит мой характер, убеждала я себя. Главное, не обращать внимания, чтобы только дали мне закончить этот каторжный 11 класс очно!
Но, к сожалению, не дали… После нескольких крупных инцидентов с одноклассницами, которые я не хочу описывать, я приняла решение вновь перейти на надомное обучение… Моя жизнь сейчас стала скучнее, но спокойнее это точно. И напоследок признаюсь, что мне очень жаль и немного обидно, что у меня не будет последнего звонка с его белыми бантами и фартуком… Мне пришлось всем этим пожертвовать ради покоя. Однако я не знаю и часто спрашиваю себя, как бы все сложилось, будь я капельку снисходительней и толерантней.
Материал подготовила Влада СТЕГУНОВА