 Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации Владимиру Лукину исполнилось 75 лет. В связи с этим он дал большое интервью «Российской газете». Публикуем некоторые выдержки из него- Владимир Петрович, у нас мало кто знает, что вы, единственный представитель от всего постсоветского пространства, входите в так называемый европейский «Совет мудрецов». Расскажите, как и почему вас постигла такая участь?
- Эта небольшая группа - всего девять человек: общественные деятели из разных европейских стран - была создана при Совете Европы. Пока что мы выполнили одну локальную задачу - написали доклад под названием «Жить вместе. Как сочетать многообразие и свободу в Европе ХХI века?». Суть доклада - анализ причин нетерпимости во всех ее проявлениях. Мы попытались, конечно, предложить некоторые выходы из тупиков.
- Сегодня ксенофобия и нетерпимость проявляются не только в межнациональных отношениях. Порой взаимная ненависть становится доминантой человеческих отношений, в том числе и в нашем обществе...
- Ненависть - самая страшная болезнь. Но это следствие, а причин множество. Тут и социальное неравенство, и дичайшие формы несправедливости, помноженные на лицемерие. Все это было всегда, и, боюсь, полная гармония в мире никогда не наступит.
Но я думаю, что самой глубинной причиной той ненависти, которая выплескивается сегодня на митингах, а потом ответно вскипает в неадекватных действиях власти, является свойственное нам всем так называемое героическое сознание. Помните любимый гимн: «И как один умрем в борьбе за это...»? Не важно, за какое «это» - либо за революцию, либо за Царствие Божье. Но вот не умирать, а доброжелательно объяснить, какая прекрасная у нас вера, это не по-нашему. Никакой середины, никакого компромисса. Не бороться, не оскорблять друг друга - мы не умеем. Нам нужна победа на все сто процентов, и немедленно. Это и есть героическое сознание, оно же - первобытное. Это так в древности сходились два племени: либо мы уничтожим противника, либо он нас.
- Но как остановить ненависть?
- Я постоянно говорю: необходимо правовое просвещение общества. Это трудный, очень долгий процесс. И начинать его следует с детского сада.
Сейчас многие общественные организации заинтересовались ходом выборов, добиваются честного голосования. Разве это плохо? У нас, согласно статье 3 Конституции, сувереном власти является народ, и народ осуществляет свою волю или прямо путем референдума, или через выборы представителей. Значит, искажение результатов выборов - это нарушение воли народа, то есть, строго говоря, преступление сродни государственной измене. Противостоять таким искажениям - благое дело.
- Хотелось бы понять, зачем вам при вашей огромной нагрузке нужен еще и Паралимпийский комитет?
- Так случилось, что я уже больше 15 лет президент Паралимпийского комитета России. Не могу сказать, что это было мое желание, наоборот, я раза три отказывался. Но когда я сблизился с этими людьми, увидел, с каким мужеством они превозмогают свои тяготы, какая поразительная у них воля, стало понятно, что не помогать им просто грешно. Сначала все делалось на голом энтузиазме. Но мы поработали понемногу с властями, с финансовым Комитетом Госдумы... Я даже не ожидал, что так быстро удастся приравнять награды и стипендии паралимпийцев к тому, что получают «большие» олимпийцы. Тут, должен сказать, заслуга Владимира Владимировича Путина: это он принял решение, хотя многие были против.
Сегодня паралимпийское движение обретает все большую значимость в мире, и мы можем гордиться, что наша российская команда занимает самые почетные места. Порой их победы становятся как бы утешением в случае поражения нашего большого спорта. Тут, правда, не медали главное, а важен пример личного преодоления. Преодоления своих проблем со здоровьем, преодоления равнодушия чиновников, наконец - своих комплексов. Здоровым бы у них поучиться! Только подумайте: человек, у которого не было возможности даже на улицу выйти, становится классным спортсменом.
А вот наши улицы, да и общественные заведения совершенно не приспособлены для инвалидов. Мы сейчас добиваемся создания так называемой безбарьерной среды в городах. В общем, я рад, что судьба послала мне такую заботу.
- Владимир Петрович, вы теперь стали звеном власти (кажется, по иерархической лестнице Уполномоченный - в десятке первых лиц в государстве?), часто ли вам приходится идти на компромисс со своей совестью?
- Что такое Уполномоченный? Это человек, который защищает права граждан перед властями. Когда говоришь властям неприятные вещи, трудно их не раздражать. Кому-то кажется, что я недостаточно сильно раздражаю. Но, если я буду идти, как говорится, напролом, меня просто перестанут слушать. С другой стороны, если установишь прекрасные отношения с властями, многие граждане перестанут тебе доверять. Так что все время среди двух огней. Приходится себя сдерживать и, да, искать какие-то компромиссы.
Но это вовсе не компромиссы со своей совестью. Я действую всегда так, как давал присягу: в согласии с законом и с велением совести.
- У вас яркая и драматическая биография, Владимир Петрович. Сын репрессированных родителей, во время чешских событий, работая в Праге, выступили против ввода советских войск и стали за это на десять лет «невыездным», потом работали послом в Америке, были депутатом Думы пяти созывов. Вы везучий человек?
- Конечно. В моей жизни происходило немало чудес. Начиная с того, что я мог легко погибнуть, когда вскоре после ареста отца арестовали и мать, и я, двух неделей от роду, остался в квартире один. Наверное, я сильно кричал, и потому пришла соседка. У нее тоже арестовали мужа, и у нее тоже был свой младенец. Она-то меня на первых порах и выкормила. Это было в Омске. Потом приехала бабушка из Москвы и забрала меня. Везло мне и дальше.
- Вы ностальгируете по Советскому Союзу?
- Я не люблю, когда плюют в наше прошлое. Это не правда, что в СССР все было плохо. У нас сильная, страшная, жестокая история, но сколько в ней героического! Какие мощные личности, какое противостояние духа вырывалось «из-под асфальта».
Хорошо сегодня молодежи, они родились свободными. А нам, воспитанным в СССР, приходилось проделывать над собой тяжелую духовную работу. Но наше поколение - это отчаянный рывок к свободе. Мы увидели свет в конце тоннеля, и потому он нам так дорог, потому у нас такое страстное желание, чтобы этот свет не погас.
|
